Косолапсус

Я не слишком-то люблю кошек. У меня, как и у Хагрида, на них аллергия – я собак люблю. Правда, было одно исключение. Когда в конце восьмидесятых я работала в Лондоне, у меня была привычка – в солнечные деньки я в обеденный перерыв уходила на соседнюю площадь. А там частенько появлялся кот и разгуливал вокруг загорающих людей – огромный, пушистый рыжий кот, с приплюснутой мордой, словно бы он хорошенько приложился ею о стену. Видимо, он жил в соседнем доме. Я держалась от него подальше – не хватало еще приступа астмы, – но я полюбила его и на расстоянии, этого котяру, который бродил среди людей с самым презрительным видом: погладить – ни-ни! В общем, когда я решила, что у Гермионы будет необычайно умный кот, то и подарила ей это высокомерное животное – правда, еще и с кривыми лапами, что было несколько несправедливо.

Косолапсус – как, наверное, уже догадались все, кто читал «Фантастические твари и где их искать», – наполовину низл (Kneazle). Ну, а если вы не знаете, что представляет собой этот низл, - ну-ка бегом покупать «Фантастические твари и где их искать» (все доходы от этой книги идут на благотворительность, в пользу бедных детей по всему миру).

Гилдерой Локхарт

Один лишь раз я наделила своего персонажа чертами человека, которого я и впрямь встречала, – так у меня получился Гилдерой Локхарт, хотя представить это, пожалуй, трудновато. Но, уж поверьте мне, тот тип, с которого я списала Гилдероя, был еще менее приятен, чем его вымышленный двойник. Он имел обыкновение врать с три короба о себе и о своих подвигах – и все его выдумки были призваны продемонстрировать, какой он замечательный, храбрый, выдающийся человек. Может, конечно, он сам во все это и не верил, просто этого ему не хватало в жизни… но, признаться, я так глубоко не копала.

Вы, конечно, можете решить, что с моей стороны это было дурно – вывести его как Гилдероя, но не сомневайтесь: ему ни за что на свете не догадаться, что это он. Он наверняка уже рассказывает всем и каждому, что это он – прототип Альбуса Дамблдора. Или что это он сам и написал все книги, а поставить на обложку мое имя позволил по доброте душевной.

Гермиона Грейнджер

В свое время меня частенько спрашивали, как правильно произносить имя этой девочки. Обратили внимание, как ловко я выкрутилась, вставив ответ на этот вопрос в «ГПиКО»? Я велела Гермионе учить Виктора Крама выговаривать это имя так, как надо: «Her – my – o – nee». А я частенько слышала «Her – moyne» (что-то вроде «Гермойна». – прим. перев.), но больше всего мне нравится другая ошибка в произношении: «Hermy – one» (похоже на «Гермивана» – прим. перев.). И, пожалуй, этот вариант мне даже больше по душе, чем правильный.

В далеком туманном прошлом фамилия Гермионы должна была звучать как Пакль (Puckle, что-то вроде «Сорвиголовль», «Бедокурль» – прим. перев.), но это ничуточки на нее не похоже, и я почти сразу решила дать ей несколько менее шалопутную фамилию.

День рождения Гермионы – 19 сентября.

Когда мы готовили к печати «Философский камень», мой редактор требовал, чтобы я сократила ту сцену, где Гарри, Рон и Гермиона сражаются с троллем. Я, конечно, приняла большинство более мелких поправок, которые он предлагал, но тут у нас разгорелся ожесточенный спор. Гермиона в первой части «Философского камня» казалась настолько докучливой особой, что я была просто уверена: нужно устроить что-нибудь… этакое, чтобы подружить ее с Гарри и Роном.

Я нередко повторяла, что Гермиона немного напоминает меня, когда я была маленькой. Надо думать, меня тоже воспринимали как маленькую правильную всезнайку… но, надеюсь, понятно, что эта вечная зубрежка Гермионы – всего лишь неуверенность в себе и огромная боязнь провалиться (вспомните ее боггарта в «Узнике Азкабана»).

Почти Безголовый Ник

В первоначальных черновиках "Тайной комнаты" Ник пел балладу собственного сочинения, в которой и рассказывалось, как он был обезглавлен… почти обезглавлен. Песенка эта не слишком-то понравилась моему редактору, и я ее вычеркнула. Но для тех, кому интересно, вот рассказ об усекновении головы Ника – от его собственного лица.

Это ошибка, которую может допустить каждый колдун,
Который устал и пойман врасплох.
Один дурацкий промах, и вот уже - к ужасу моему -
Я оказываюсь под топором.
Несчастливым оказался канун Рождества, в который я встретил Леди Гриви,
Гулявшую в сумерках по парку!
Она попросила, чтобы я выровнял ее зубы,
И в следующий миг у нее выросли клыки.
Я кричал в ночи, что мигом все исправлю,
Но суд был скор.
Они притащили колоду и камень,
На котором обычно затачивали топор.
Следующим утром на рассвете
Печальный священник сказал мне, еле сдерживая слезы:
"Ты можешь идти прямо так, как есть, шляпа тебе не понадобится".
И я понял, что мой конец близок.
Мужчина в маске, которому поручили ужасное дело
- Снести мне голову с плеч,
Сказал: «Ник, будь добр встать на колени".
И я превратился в развалину, бормочущую что-то непонятное.
«Может быть немножечко больно», - сказал этот неуклюжий болван
И поднял топор в воздух.
Но что за тупое лезвие! Ничего не изменилось -
Моя голова осталась на прежнем месте.
Лесоруб махал топором столько, что сам вымотался.
Он заверял меня, что все закончится быстро,
А на самом деле тупоголовый болван
Прикончил меня только с сорок пятого удара.
Так что теперь я мертв, но моя несчастная старая голова
Так и не покинула меня.
Она все еще держится на шее. А вот песня закончилась.
Поаплодируйте, а то я расстроюсь.

Несколько разрозненных фактов о семействе Уизли

Рон – единственный из троих главных персонажей, чью фамилию я ни разу не меняла: как был он Уизли, так и остался. В Англии и Ирландии у куницы (ласки, горностая etc. – прим. перев.) дурная слава – ее считают животным, приносящим беды, даже злым. Но я с детства отношусь к пушным зверькам с нежностью – не так они страшны, как их малюют, мне кажется.

А с рыжими связано множество суеверий – почему-то принято считать, что они в некотором роде неудачники (да еще и Иуда Искариот был, возможно, рыжим), но все это чушь. Так уж вышло, что рыжие мне симпатичны ничуть не меньше, чем куницы.

Как только Рон появился на страницах книги, он тут же частенько начал вести себя точь-в-точь как мой старый друг – тоже очень забавный и искренне преданный, – хотя я и не собиралась срисовывать его с Шона. Впрочем, между Роном и Шоном есть и существенные различия. Я ведь уже говорила, что лишь однажды всерьез наделила своего персонажа чертами действительно существующего человека (см. «Гилдерой Локхарт»). Это ко всем относится: я, случалось, списывала с живых людей какие-то черточки, но все мои персонажи – вымышленные, по меньшей мере, на девяносто процентов.

До замужества миссис Уизли звали Молли Прюитт. Как вы, должно быть, заметили – в первой главе ГПиФК – она потеряла близких родственников по вине Волдеморта.

У Артура Уизли есть два брата. Полное имя Джинни – Джиневра, и она оказалась единственной – за несколько поколений! – девочкой, которая была рождена в семействе Уизли.

Фред и Джордж родились – когда же еще-то? – первого апреля, никому не верю.