"Жизнь с Гарри Поттером" - Интервью Стивену Фраю на BBC Radio4
Стивен Фрай: Думаю, для начала хорошим вопросом будет такой: с каким персонажем вы идентифицируете себя больше всего, когда пишете или впервые перечитываете то, что только что написали?
Дж. К. Роулинг: Пожалуй, с Гарри. Потому что все, что происходит в книге, описывается с точки зрения Гарри, и мне постоянно приходится думать, как он. Но мне кажется, что что-то от меня можно найти в большинстве персонажей. Думаю, просто невозможно не вложить частичку себя в каждый персонаж, потому что приходится продумывать их поступки и мотивы.
СФ: Когда вы только планировали сюжет и надеялись, что первую из книг опубликуют, приходило ли вам в голову, что множество людей, никогда не бывавших в школах-интернатах, будут представлять себе английскую школу-интернат по вашему описанию Хогвартса?
JKR: По правде говоря, я и сама никогда не училась в школе-интернате, хотя получила хорошее образование. Но сюжет требовал, чтобы дети постоянно оставались в школе. Дневная школа мне не подходила, потому что все приключения должны были бы тогда заканчиваться каждый вечер, когда дети возвращались бы домой, разговаривали с родителями… Им пришлось бы сбегать в школу [смеется], чтобы бродить по ней по ночам. Так что мне была нужна школа-интернат. К тому же, это вполне логично – где еще колдуны могут обучать своих детей? Это должно быть уединенное место, в котором может быть сколько угодно странных запахов, звуков, вспышек, и это не привлечет внимания магглов. Думаю, люди узнают не столько обстановку школы-интерната, сколько поведение детей, собранных в одном месте. Я не уверена, что точно знаю, что представляет собой школа-интернат, но на что похожи дети, когда они вместе, я знаю очень хорошо.
СФ: Вы создали свой мир. И в этом, отчасти, секрет успешного произведения – описать мир, действующий по своим, особым правилам, с собственной этикой, культурой, нюансами и чувствами. И вы это сделали. Вот почему очень часто можно услышать от детей и взрослых, что они представляют себя в Хогвартсе, рядом с Гарри, Роном и Гермионой. Но обычно у этого бывает и еще одно последствие – вы получаете странные предупреждения от людей, которых я всегда представляю себе с волосами стального цвета, убранными в пучок с воткнутой в него вязальной спицей. Они твердят, что это опасно…
JKR: Да.
СФ: для людей, помимо всех этих разговоров о том, опасна ли магия для людей, которых, я думаю, мы можем не брать в расчет, потому что…
[JKR смеется]
СФ: … их слова кажутся полным абсурдом.
JKR: Это разговоры из той же серии, что и 200 лет назад, когда молодым девушкам не позволяли читать романы, потому что они могли взволновать их или возбудить, или пробудить мечты о том, чего нет на самом деле. Я помню, как была поражена, прочитав, что Вирджинии Вульф говорили, что она не должна писать, потому что боялись, что это повлияет на ее психическое состояние. Все мы – и читатели, и писатели – нуждаемся в месте, в которое могли бы убежать, и очевидно, мир, придуманный мною, оказался очень приятным для побега. Прекрасный образ создал К.С. Льюис – мир с озерами, «мир между мирами», где вы можете прыгнуть в любое озеро и очутиться в другом мире. Для меня это всегда было метафорическим изображением библиотеки. Я знаю, что Льюис на самом деле думал о другом…
СФ: Да, для него это было метафорой для христианства.
JKR: Да, конечно. Но для меня таким замечательным местом, из которого можно запросто попасть в другие миры, всегда была литература. Так что любите вы Хогвартс или нет, вы, полагаю, не сможете отрицать, что это место, которое нравится людям.
СФ: Нет. Строго говоря, я имел в виду, что это развивает наше воображение на таком уровне, что…
JKR: Я читала ваше интервью, в котором вы чрезвычайно польстили мне, проведя параллель между моим миром и миром Шерлока Холмса, и это сравнение очень обрадовало меня, потому что когда я читала истории про Холмса, это… это мир, которого никогда не было. Но вы от всей души верите в его существование, и что еще важнее – вы хотите, чтобы такой мир существовал, не правда ли? Так что…
СФ: Совершенно верно.
JKR: И именно поэтому это настолько увлекательное чтение.
СФ: Да. И именно поэтому Шерлоку Холмсу до сих пор пишут письма…
JKR: Да-да.
СФ: …на 221б, Бейкер стрит. И, конечно, специфика в том, что вас обоих обвиняют в создании мира, притягательного для побега от действительности, и одновременно - в создании мира, который устрашает…
JKR: М-м-м.
СФ: потому что полон зла и опасностей.
JKR: М-м-м.
СФ: И это-то их и расстраивает. Потому что оба эти варианта не могут…
[Оба смеются]
СФ: Они не могут быть справедливыми одновременно. Но мне кажется, что одно из преимуществ детской литературы состоит именно в том – и вы в своей замечательной серии это сделали, – что можно не стараться избегать трудных и пугающих моментов, предательства и несправедливости – всех тех вопросов, которые волнуют детские умы.
JKR: Понимаете, у меня складывается впечатление, что сейчас идет что-то вроде движения за смягчение литературы, потому что мы пытаемся оградить детей не только от неприятных моментов, которые неизбежно встречаются в жизни, но уже и от их собственного воображения. Помню, когда я несколько лет назад была в Америке, приближался Хэллоуин, и я включила три телевизионных программы подряд, и по всем обсуждали, как объяснить детям, что все это не настоящее. Но ведь есть причина, по которой дети всегда сочиняли страшные истории, и взрослые сочиняли для них страшные сказки, и проводились всякие языческие празднества, и даже церковь допускает некоторое количество страха. Мы должны чувствовать страх, мы должны учиться его преодолевать – я считаю, что это важная часть взросления. Я считаю, что ребенок, которого защищали от дементоров в литературе, окажется легкой добычей для них в реальной жизни. А ведь есть еще дети с заметными физическими недостатками, что говорить им? Что это неестественно для человека – болеть или вообще чем-то отличаться от других?
СФ: Вот именно…
JKR: Сказать такое ребенку – просто ужасно.
СФ: И это, если задуматься, спусковой крючок для агрессии – если человек вырастает, считая, что только у него время от времени появляются темные мысли, что только он задумывается о мистической стороне жизни. Такой человек заранее будет считать себя изгоем, а это подталкивает к ужасным поступкам, не правда ли?
JKR: Абсолютно согласна.
СФ: Потому что, в определенном смысле, одна из задач писателя – показать вам, что вы не одиноки.
JKR: Да. Да, это так. И я сама поняла, что не одинока, не столько благодаря друзьям, столько благодаря книгам, потому что была довольно замкнутым ребенком.
СФ: Да.
JKR: И именно благодаря чтению я поняла, что не одинока во всех смыслах этого слова.
Сф: Не вызывает сомнений – и, возможно, это главный источник беспокойства – что читатели постоянно сравнивают себя с Гарри, а он тесно связан с Волдемортом, с Тем-Кто-Не-Должен-Быть-Упомянут. Серия близится к завершению, и все мы думаем: «Боже! Что же там произойдет!» Это создает обширное поле для теорий. Я не прошу вас отвечать на какие-то вопросы, но существует столько теорий о том, насколько тесно связаны самый темный маг и наш герой, который спас мир.
JKR: Одно время меня постоянно спрашивали, не окажется ли, что Волдеморт – отец Гарри. Конечно. Это все "Звездные войны"…
СФ: Точно.
JKR: [Смеется] На самом деле, это самый настоящий вопрос! Нет, я не собираюсь превращать их в Дарт Вейдера и Люка Скайуокера. Связь между ними существует, но не в биологическом смысле.
СФ: Нет, это хороший ответ. Думаю, что среди вариантов финала серии сейчас лидирует тот, в котором Гарри победит Волдеморта, но лишится магической силы и продолжить жить, как обычный маггл.
JKR: [Втягивает воздух]
СФ: По-моему, замечательная идея.
JKR: Это хороший финал.
СФ: Да, это хороший финал, можете им воспользоваться, если захотите.
JKR: [Смеется] Это будет суперплагиат сразу у 13 миллионов детей.
СФ: Для вас это проблема, не так ли? Вы не должны позволять себе читать что-то…
JKR: Нет.
СФ: … написанное кем-то другим, на всякий случай. Давайте лучше поговорим о мире, который вы создали, начиная от маленьких корнуэльских пикси, келпи, до упоминания отдельных растений, типа мандрагоры и тому подобного.
JKR: Мммм.
СФ: Все они реальны, и множество детей, разумеется, считает, что вы сами их выдумали.
JKR: Я очень вольно обошлась с фольклором и мифологией. Но я не стыжусь этого, потому что британский фольклор и британская мифология никогда не были чисто британскими. Другие народы оккупировали наши земли, мы принимали их богов, их мифические существа, объединили все вместе и создали, не побоюсь этого слова, одну из богатейших мифологий в мире. Наши мифология и фольклор чрезвычайно разнообразны. Так что меня не мучит совесть из-за того, что я что-то взяла из них, что-то добавила…
СФ: Безусловно.
JKR: Но вы правы… дети знают, что это не я придумала единорогов, но мне часто приходится объяснять, что гиппогрифов тоже не я выдумала. Хотя о гиппогрифах известно немного, я старалась найти все, что могла, потому что когда я использую в книге животное, которое, как мне точно известно, упоминалось в мифологии…
СФ: Да.
JKR: … я стараюсь узнать о нем как можно больше. Возможно, мне это и не пригодится, но я стараюсь, чтобы информация не противоречила сюжету. О гиппогрифах известно мало…
СФ: Вроде бы, есть карта с надписью «Здесь водятся гиппогрифы».
JKR: Да, точно. Здесь водятся гиппогрифы, да.
СФ: Да, как Слонопотам в Винни Пухе.
JKR: Но, судя по всему, средневековые натуралисты недостаточно внимательно их изучали.
[Оба смеются]
JKR: Так что я могла немного посвоевольничать.
СФ: И, судя по всему… это, кстати, снова возвращает нас к вопросу о вашей любви к языку и самим его основам, к происхождению слов… получается, что гиппогриф – это смесь уэльского грифона и греческого коня Hippo.
JKR: Так и есть.
СФ: И это прекрасный пример вольного обращения с фольклором, о котором вы говорили. И с языком тоже.
JKR: Да, и с языком.
СФ: Прекрасная смесь.
JKR: Которая делает язык богаче.
СФ: Согласен.
JKR: Таким образным и рельефным. Мне это очень нравится.
СФ: Даже такие имена, как Мандангус, имеют свое значение.
JKR: Мандангус, разве не фантастическое слово?
СФ: И что оно означает?
JKR: Сорт табака с сильным отталкивающим запахом, что очень ему подходит.
СФ: Точно. Ну разве не замечательно?
[JKR смеется]
СФ: Как все-таки вы выбираете имена? Роетесь в книгах в поисках редких слов или просматриваете "Оксфордский английский словарь", или…
JKR: Кхм…
СФ: Или они просто приходят сами собой, потому что у вас хорошая память на слова?
JKR: Специально я почти ничего не ищу. Обычно, это что-то запомнившееся мне из ранее прочитанных книг. Исключением был Локхарт. Гилдерой Локхарт. Имя Локхарта… хотя я знаю, что это хорошо известная шотландская фамилия...
СФ: Да.
JKR: Так вот, это имя я нашла в военных мемуарах. Я искала что-нибудь эффектное, франтоватое, и Локхарт привлек мое внимание, когда я читала эти мемуары. Еще нужно было подходящее имя, но среди христианских я его не нашла. Как-то ночью я листала Словарь пословиц и поговорок и искала не то чтобы что-то конкретное, а так – идеи на будущее…
СФ: Понимаю.
JKR: ...которые могут потом оказаться полезными. И нашла Гилдероя, который на самом деле был разбойником, ужасным мерзавцем, но весьма привлекательным на вид.
СФ: Серьезно?
JKR: А Гилдерой Локхарт - это звучит…
СФ: Это великолепно.
JKR: Это то, что нужно.
СФ: Абсолютно.
JKR: Впечатляет, но в то же время чувствуется, что это кто-то пустоголовый.
СФ: [неразборчиво], как нам известно.
JKR: Да.
СФ: Так. Перейдем к по-настоящему важной теме – обо мне.
JKR: [Смеется] Да, давайте займемся вами!
[Оба смеются]
СФ: Мне хотелось бы знать: то, как я читаю ваши книги, каким-то образом влияет на вашу работу?
JKR: Знаю, что я об этом уже рассказывала, но моя дочь Джессика, когда ей было десять, очень любила книги в записях. И когда я по вечерам садилась за работу над «Кубком Огня», я слышала из ее спальни ваш голос, читающий «Узника Азкабана». От этого голова идет кругом – писать одну книгу и в это время слышать другую.
СФ: Да.
JKR: Это было странное ощущение – я подумала, что не могу сбежать от Гарри Поттера. Нет от него спасения. Я слышу его, я вижу его, я пишу о нем…
СФ: Да. Безо всякой лести могу сказать, что ваши книги очень приятно читать. Структура текста, выражения, посторонние фразы – все только помогает чтецу.
JKR: О, вы так милы.
СФ: Но в самом деле…
JKR: Это очень приятно слышать.
СФ: Знаете, у некоторых писателей изумительные тексты, но читать их очень тяжело.
JKR: Понимаете, я люблю писать диалоги.
СФ: Да.
JKR: Очень люблю писать диалоги.
СФ: Да.
JKR: И когда я слушаю, как вы их читаете, – это совершенно отдельное удовольствие. Я ведь, конечно, не зачитываю написанное вслух.
СФ: М-м-м.
JKR: А благодаря вам могу услышать диалоги произнесенными…
СФ: М-м-м.
JKR: И я всегда слышу их в вашем исполнении, прежде чем услышу, как это произносят актеры, и это очень приятно, потому что пишутся они всегда с удовольствием.
СФ: Каждый раз, когда я записываю новую книгу, я пользуюсь диском, который делает для меня инженер по звуку. На нем записана речь всех героев, и я могу напомнить себе, как звучат их голоса. К примеру, как разговаривает Лаванда.
JKR: Да.
СФ: Тот или иной персонаж.
JKR: Да-да.
СФ: Ну, вы поняли.
JKR: Джессика хотела, чтобы я спросила, как у вас получается голос Гермионы. Ей очень нравится, как вы изображаете Гермиону и… и она не может понять, как мужчина с таким низким голосом может изображать голос девочки.
СФ: Это интересный вопрос. Мне всегда нравится шотландский комедийный актер Стэнли Бэкстер. Помните его?
JKR: Да. [смеется]
СФ: И я еще с детства, лет с десяти, запомнил, что, изображая женщину, он старался сделать голос более глубоким. И вместо того, чтобы переходить на фальцет, делал так [показывает]: "Здравствуйте, я – Фей Даш".
[JKR смеется]
СФ: Или кто-то еще. [изменяя голос] Какой-нибудь странноватый персонаж. [нормальным голосом] Так можно изобразить большинство женщин.
JKR: Да.
СФ: Конечно, девочки говорят не так, но для взрослой женщины этот прием прекрасно подходит.
JKR: Так что вы просто говорите мягче, вместо того, чтобы…
СФ: Да, именно мягче.
JKR: Я вспомнила, как была в студии, когда вы записывали книгу, и вы сказали мне: «Очень трудно прошипеть фразу, в которой нет шипящих» [смеется]
[СФ смеется]
JKR: Когда кто-то должен прошипеть что-нибудь вроде “Не делай этого”...
[оба смеются]
JKR: Да, ваше чтение влияет на мою работу. Теперь, когда мой герой должен что-то прошипеть – Снейп особенно увлекается подобными вещами, – я проверяю, есть ли в его словах буквы «С».
СФ: Да.
JKR: А потом уже пишу, что он шипел. [смеется]
СФ: Ну, если говорить о Снейпе и всем, что с ним связано, так у него в самом имени уже есть три буквы «с».
JKR: Да, точно. [смеется]
СФ: И его колледж начинается на «С».
JKR: Точно!
СФ: И он вечно не просто ходит, а скользит, и прочее, прочее, прочее…
[JKR смеется]
СФ: Так что со Снейпом как раз все легко. А теперь вопрос, который, я уверен, вам уже не раз задавали. Для нынешних детей Гарри Поттер – идеальный герой. Но когда вы были маленькой, его не было. Кто был для вас тем, с кем вы мечтали испытать захватывающие приключения, тот, кого…
JKR: Много.
СФ: С кем вам хотелось бы быть рядом.
JKR: Очень много.
СФ: Много.
JKR: Хм… Мне нравилась героиня "Маленькой белой лошадки", потому что она была самой обыкновенной, и я тоже, а большинство героинь – необыкновенные красавицы.
СФ: Да-да.
JKR: Она была с веснушками и рыжими волосами, и я всегда себя с ней сравнивала.
СФ: Элоиза тоже в том же духе.
JKR: Да, мне нравилась Элоиза.
СФ: И мне тоже.
JKR: Так что очень много. Мне нравится Несбитт. Она – детский писатель, подход которого к творчеству мне близок.
СФ: Да.
JKR: Она не слишком сентиментальна.
СФ: Да уж?
JKR: И любит необычные детали.
[СФ смеется]
JKR: Так что… да, она очень хороший писатель. Мне вообще кажется, что женщины, которые пишут для детей, в целом не так сентиментальны, как мужчины.
СФ: Я считаю, что вы абсолютно правы. Странная вещь – детская литература. Есть еще стиль приключений для мальчиков…
JKR: Да.
СФ: величайшим примером которого я считаю «Остров Сокровищ».
JKR: Да.
СФ: Это вообще одна из самых безупречно написанных книг всех жанров.
JKR: Да, это замечательная книга, которую я тоже люблю.
СФ: Поистине великая книга, не так ли? Да. И в ней практически нет женщин.
JKR: Это верно.
СФ: А вы написали книгу про приключения мальчика, в которой…
JKR: В которой есть девочки [смеется].
СФ: В которой много девочек. Что большая редкость. Есть люди, которые долго не оставляли бы эту тему. Помню, я читал рассказ Мартина Амиса, и в нем герои только об этом и говорили. Они не могли выйти из-за стола, не обсудив, что женщины читают одни книги, а мужчины – другие.
JKR: М-м-м.
СФ: И прийти к выводу, что так будет всегда
JKR: Да.
СФ: Но вы нашли способ… Полагаю, что писем от женщин и девочек вам приходит больше, но это потому, что мальчики просто не любят писать письма [смеется].
JKR: Нет, их приблизительно 50 на 50, и у меня есть теория по этому поводу. Я думаю, что родители так рады, что их сыновья читают, что они специально подают им мысль написать мне, в надежде, что это подогреет энтузиазм детишек. Мне приходят замечательные письма от мальчиков, очень трогательные. Я читаю и понимаю, что писал человек, который не привык писать, которому нелегко дается это письмо. И он говорит, что это первая книга, которую он прочитал, и что она ему очень понравилась.
СФ: Прекрасный комплимент.
JKR: О да.
СФ: Есть от чего придти в восторг и...
JKR: Да, я даже покраснела от смущения и голова закружилась.
[Оба смеются]
СФ: “Что это за книга, - говорила Алиса, - если в ней нет картинок и стишков”. А «Алиса в Стране Чудес» - это книга, которую взрослые любят больше, чем дети.
JKR: Мне тоже так кажется.
СФ: Я вспомнил об этом в связи с изданием «ГПиФК». Дело было только в цене? Что-то вроде «это будет самая длинная из детских книг, издаваемых нами в последнее время...»
JKR: Да.
СФ: «И мы не собираемся увеличивать расходы...»
JKR: Да.
СФ: «Заказывая иллюстрации у Квентина Блэйка или кого-то его уровня...»
JKR: Вы абсолютно правы. Это был один из аргументов. А еще они боялись, что иллюстрации окажутся нацелены на чисто детскую аудиторию, хотя в результате она может оказаться гораздо шире.
СФ: В этом-то они оказались правы.
JKR: В американском издании – очень красиво изданной книге – есть маленькие иллюстрации перед каждой главой. Намеки на то, что там будет происходить.
СФ: Да.
JKR: Но иллюстраций в полную страницу нет и там.
СФ: Цветных иллюстраций..
JKR: Да, точно, цветных. А я всегда любила цветные иллюстрации и пролистывала книгу, чтобы найти их, а уже потом читала.
СФ: Да-да, точно. И еще от них по-другому пахнет, потому что бумага другого качества.
JKR: Да, очень характерный запах.
СФ: Ага! И иногда они пугают.
JKR: Да.
СФ: Ты понимаешь, что произойдет что-то, чего тебе не хотелось бы.
JKR: Да.
СФ: И я до сих пор помню многие из них. Странно, правда? Возвращаясь к Америке – вы публиковались в издательстве Scholastic?
JKR: Scholastic, да.
СФ: Я помню, как вы рассказывали мне, как впервые подписывали книги в Америке.
JKR: О, это было забавно.
СФ: Вы говорили, что ожидали увидеть на лбу у нескольких мальчиков нарисованные шрамы, но вот...
JKR: Шрамы были…
СФ: ...женщину из портрета...
JKR: [смеется] Это правда.
СФ: Расскажите о ней!
JKR: Там была женщина, одетая как Толстая Дама, к тому же, на шее у нее висела большая портретная рама. Тогда я почувствовала себя поп-звездой.
[СФ смеется]
JKR: Я вышла из двери в зал и меня оглушили крики, ослепили вспышки камер, и я некоторое время не понимала, где очутилась, полностью потерялась в пространстве. Потом сработало что-то вроде защитного механизма, и я как-то замкнулась в себе, воспринимая все окружающее как какую-то странную аномалию. А когда вернулась в свой кабинет, убедила себя, что это снова мой мир.
СФ: Ясно.
JKR: Мне кажется, что это очень трудный вопрос, а для вас он может оказаться еще сложнее, но я все-таки спрошу. С кем из моих героев вы чаще всего себя идентифицируете?
СФ: Мудрость и блеск в глазах...
JKR: С Дамблдором.
СФ: С отдельными его качествами. Я всегда любил великих учителей - с первого своего литературного героя, Вильяма Рэмси, который был создан для радиопрограммы. Это был старый профессор Кембриджа, старый...
JKR: Да, я слышала эту передачу.
СФ: [смеется] Вы помните, как архиепископ Кентерберийский назвал Рэмсли? Последним из великих и могущественных примасов англиканской церкви, которую я не [неразборчиво] конечно же.
[JKR смеется]
СФ: И я помню, как у него брал интервью кто-то типа Малкольма Маджерайда [изображает, изменяя голос] "Вы ведь очень мудрый человек", - сказал он. "Да, да, я мудрый, и поэтому я все время спрашиваю себя, мудрый ли я?"
[Оба смеются]
СФ: И журналист спросил: «Ваша светлость, может, вы объясните нам, что такое мудрость?» “Мудрость? Мудрость. Ммммм, мудрость. Думаю, это способность справляться с обстоятельствами.
JKR: О, это…
СФ: Замечательное определение. Настолько верное! Мудрость – это царство ума, это осознание ума. В немецком языке wissenschaft – это примерно тот же смысл...
JKR: И правда, похоже на Дамблдора.
[СФ смеется]
JKR: Классический учитель.
СФ: [смеется] Тут смысл именно в том, умеет ли человек найти выход из ситуации.
JKR: Да.
СФ: А не только в том, сколько он знает.
JKR: Да. Это совершенно разные вещи.
СФ: И Дамблдор в полной мере обладает этим удивительным, хотя временами довольно утомительным качеством.
JKR: Ммм-хмм.
СФ: У него огромный опыт, он почти со всем способен справиться, но мне кажется, что иногда это ему самому не в радость.
JKR: Да, это верно. Дамблдору нередко приходится жалеть о том, что он – это он, что он все знает и на нем лежит тяжелый груз этого знания.
СФ: Да.
JKR: И ... ммм... иногда он предпочел бы не знать.
СФ: Но все мы смотрим на события глазами Гарри Поттера. Именно Гарри проходит все испытания, огонь, воду и медные трубы, и, как это часто бывает с главным героем, вы примеряете все это на себя. Иногда я думаю, что сам бы я просто убежал или…
JKR: Знаете, какой мой любимый комментарий о Гарри Поттере? После первой книги одного школьника спросили во время телевизионной передачи, за что ему нравится Гарри. И он ответил: «Гарри большую часть времени не знает, что ему делать. И я тоже».
СФ: [смеется] О, это просто замечательно.
[оба смеются]
СФ: Полагаю, что вы временами – и я уже говорил вам об этом, когда прочитал ГПиОФ, – бываете жестоки к нему.
JKR: Ну что мне сказать в свою защиту… Я пытаюсь показать Гарри не просто героем, а еще и человеком, в отличие от Волдеморта, который сознательно убивает в себе все человеческое. И должен был быть такой момент, когда Гарри чуть было не сломается, скажет, что не хочет больше играть в эти игры, что он слишком много потерял и не желает больше быть героем. И я решила, что ГПиОФ будет той книгой, в которой Гарри переживет такой срыв.
СФ: Понятно.
JKR: А теперь он восстал из пепла и стал сильнее.
СФ: Есть своего рода первичная энергия, особенно в детях, – взрослые теряют эту способность. В минуту опасности несправедливость вызывает ярость, которая и придает герою сил во всех книгах. Не так ли?
JKR: Чувства двенадцатилетнего мальчика, которого несправедливо обвинили, жгучая обида… вы правы, взрослые не должны этого терять.
СФ: Да.
JKR: Но часто теряют.
СФ: Точно.
JKR: С возрастом.
СФ: Да, к сожалению, это так.
JKR: Знаете, что мне кажется самым удивительным… я уже и сама не знаю, сколько героев у меня в книге. Как вы находите голоса для каждого из них?
СФ: Непростой вопрос. Часто мне остается лишь надеяться, что я говорю если не точно тем голосом, который вы себе представляли, так хотя бы похожим. Есть персонажи вроде Тонкс – я почему-то сразу решил, что она должна быть из Бернли и что ей подойдет акцент, как у Джейн Хоррокс.
[JKR смеется]
СФ: И это казалось настолько подходящим для нее…
JKR: Да, подходит.
СФ: И я подумал, что если продюсер согласится, то так и будет.
JKR: Ммм-хмм.
СФ: Иногда мне кажется, что я читаю между строк ваши мысли. Вы пишете о каком-то мелком, незначительном персонаже, и он произносит фразу, сразу заставляющую меня подумать: «этот, похоже, из Ист-Энда» или «этот старше, а тот – моложе».
JKR: Но вы знали, что Хагрид с юго-запада.
СФ: Да.
JKR: И это было единственным, о чем я хотела предупредить вас, перед тем, как вы начнете записывать книгу и поезд уйдет. Мы тогда встретились впервые. И одной из первых ваших фраз была: «Я вижу Хагрида выходцем из Сомерсета.
СФ: Да.
JKR: И я была очень рада, потому что если бы вы сделали из него уроженца Глазго, к примеру, я бы…
СФ: [смеется] Нет!
JKR: Это единственный персонаж, на акценте которого я настаиваю, и готова за это бороться.
СФ: Ясно.
JKR: Мне очень нравится, что все эти акценты получаются у вас очень ненавязчивыми. Нет такого впечатления, что вы хотите продемонстрировать слушателям, что умеете виртуозно изменять голос и подражать множеству акцентов. Вы не мешаете восприятию самого текста.
СФ: Я стараюсь…
JKR: Вы понимаете, что я имею в виду?
СФ: Да, это именно то, к чему я стремлюсь.
JKR: Да.
СФ: К тому, чтобы люди вообще переставали слышать мой голос. Знаете, как бывает, когда вы читаете и полностью погружаетесь в текст, и потом вам нужно с усилием возвращаться к реальности.
JKR: Да.
СФ: Сначала вы смотрите на буквы и слова, а потом обнаруживаете, что прочитали целую главу, но не помните, когда переворачивали страницу.
JKR: Да, так бывает.
СФ: И мне хочется, чтобы так же получалось с моим голосом. Чтобы после первого же параграфа вы погружались в мир Дурслей или Хогвартса, или Ночного Рыцаря, и не замечали, какими средствами я этого добиваюсь. И [неразборчиво] продюсер и Хелен тщательно следили за тем, чтобы я ни в чем не перебарщивал. Однако, оставалась проблема темпа.
JKR: Да.
СФ: Ведь иногда так и хочется побыстрее перевернуть страницу.
JKR: Да-да.
СФ: Вам это знакомо? Кажется, что описание начало затягиваться…
JKR: Ммм-хмм.
СФ: Тут тоже очень важно не перестараться.
JKR: Я... [смеется] Я понимаю, что это запрещенный прием, но все же: есть сцены, которые вам особенно запомнились, потому что их было приятно читать?
СФ: Ну, пожалуй… все эти ужасные и загадочные события в конце ГПиОФ – в коридорах министерства Магии. Мне нравится, насколько там все драматично, пугающе, и все это нарастание напряжения, и эти непонятные стеклянные шары в которых заключено неизвестно что…
JKR: Иногда дети говорят мне, что книга понравилась им больше, когда они слушали ваше чтение, чем когда они читали сами. Думаю, это из-за того, что ГПиОФ люди ждали три года и, получив, – спешили прочитать.
СФ: Они спешили, читая, забегали вперед, что-то пропускали…
JKR: Да, точно, спешили. А потом…
СФ: Да.
JKR: Читатели часто говорят мне: «Я перечитала книгу еще раз и обнаружила, что в ней гораздо больше, чем казалось на первый взгляд». Но это же все потому, что они старались прочитать все за день. И поэтому от прослушанной книги впечатление у них совсем другое.
СФ: Это правда, что у вас уже распланирован сюжет до конца?
JKR: Да, правда.
СФ: Потрясающе.
JKR: Да, я знаю, что произойдет в конце, и время от времени у меня мурашки пробегают по коже от страха, что кто-нибудь догадается.
СФ: Да.
JKR: Иногда кто-нибудь подходит очень близко. И я в панике думаю – неужели все настолько очевидно. А потом кто-нибудь другой говорит что-то несообразное, и я думаю: «Нет, все-таки не так уж и очевидно!»
СФ: Здорово!
JKR: Я могу предоставить себе свободу слегка отходить влево или вправо от тропинки, но сама тропинка именно та, которую я наметила с самого начала. Очень многое из того, что произошло в шестой книге, связано с седьмой, и трудно даже сказать, где шестая книга перетекает в седьмую.
СФ: Правда?
JKR: Остальные книги рассказывали о каком-то закончившемся приключении. Шестая не такая.
СФ: Ясно.
JKR: В каждой из них была основная тема - Гарри против Волдеморта, но в каждом случае – и вам это известно лучше других – столкновение заканчивалось чем-то конкретным.
СФ: Да, точно.
JKR: В шестой книге есть четкий финал, но, с другой стороны, вы понимаете, что сюжет не закончен и все еще будет продолжаться.
СФ: Да.
JKR: Странное ощущение – я впервые хорошо понимаю, что дело идет к концу.
СФ: Финиш уже видно.
JKR: Да, последнюю точку.
СФ: Это замечательно.
JKR: Да.
СФ: Как вы считаете, в следующий раз вы будете писать для детей или что-то новое?
JKR: Э-э-э… у меня есть…
СФ: Или для детей, которые были детьми, но теперь стали взрослыми?
JKR: [смеется] Да.
СФ: Которые были вашими первыми читателями! [смеется]
JKR: Я не знаю. Я честно не знаю. У меня есть идея книги для детей помладше и еще кое-какие вещи, которые хочется написать. Но думаю, мне будет нужен хороший псевдоним, чтобы издаваться, потому что…
СФ: Да.
JKR: Я очень боюсь и вы, полагаю, меня поймете.
СФ: О, абсолютно.
JKR: Я боюсь рекламы, которую начнут делать моей первой после Гарри Поттера книге.
СФ: Да.
JKR: И я не сказала бы, что с нетерпением всего этого жду.
Отредактировано Graf Richard (2006-02-23 00:35:09)